…Он для великих создан был страстей,
Он обладал пылающей душою,
И бури юга отразились в ней
Со всей своей ужасной красотою!..

М. Ю. Лермонтов “Измаил-бей”

          Может это – сон?..

Минск

          …Морозное февральское утро… Суббота… Толчея на плацу. Возбуждение, разговорчики, смех… После полуторачасового напряжения, гости могут немного расслабиться… Только что их сыновья, внуки, братья, мужья, друзья и просто незнакомые мальчишки присягнули на верность Родине, прошли, гордо подняв подбородки, побатарейно, с песнями. Теперь часть перестраивалась.

          - Равняйсь!.. Смирно!.. К торжественному маршу!.. С песней!.. Повзводно!.. На одного линейного дистанции!.. Управление прямо, остальные – напра-во!.. Шаго-ом!.. Марш!..

          Ряды зрителей всё ближе… Командор сосредоточился: он – взводный запевала, сейчас его выход.

          - Взво-од!.. Равненье – напра-во!.. Песню – запе-вай!..

          Раз. Два.

Расцветали яблони и груши,
Поплыли туманы над рекой…

          …Он хотел служить в армии. Меньше года тому назад ушёл с физфака Белгосуниверситета, но, уступив семейному прессингу, успел летом поступить в политех… Душевные терзания становились всё невыносимей… В зимнюю сессию Командор забрал документы из института и сразу же отнёс их в военкомат. Показал “серебряную” школьную медаль, характеристики, настойчиво прося отправить его на афганскую границу или в горы Кавказа, чтобы применить то, чему научился в туристских походах… Здоровье подвело: то сердечко зашумит, то психиатр, услышав “хочу в армию”, отправит на обследование… Время было упущено, призыв заканчивался, а тут ещё эта беготня по диспансерам…

          Мать знала, что не сможет уже удержать сына дома никакими уловками. Душевное опустошение наделило его силой и решительностью… Никаких проводов, никакой водки!.. Сходил на тренировку в турклуб, получил напутствия тренеров. Мальчики, как водится, похлопали по плечу, девочки, ради приличия, поплакали…

…Матушка! Не плачь по сыну:
У тебя – счастливый сын!..

          Обильный ужин в кругу семьи… Короткая ночь, полная мыслей о прошлом и будущем… Слёзы матери и причитания: “Не едь на Кавказ… Не едь на Кавказ...” Командор был глух и нем: его снова принуждали не делать того, чем он сейчас жил… Перед прояснившимся взором проходили и десантный клуб “Каскад”, и гитара, и походы, и те, кого он любил, и Та, что всё ещё любила его, влюблённого в горы и испытания… Он лежал, пытаясь ещё о чём-то думать…

Не могу на родине томиться,
Прочь отсель, туда, в кровавый бой.
Там, быть может, перестанет биться
Это сердце, полное тобой…
…Ещё не знаешь ты, кто я,
Утешься! Нет, не мирной доле,
Но битвам, родине и воле
Обречена судьба моя.
Я б мог нежнейшею любовью
Тебя любить; но над тобой
Хранитель, верно, неземной…

          Он вспомнил, как весной, провожая Даруму, ближайшего друга, говорил:

          - Армия, как доменная печь: все плавятся вместе, всем припекает, но одни выходят шлаком, другие – сталью. Вернись же Человеком с большой буквы!

          Командор задумался: сможет ли он сам вернуться Человеком?.. Сможет ли, вообще, вернуться?.. Жаль было остающихся, но сожалений не было…

…И когда я обернусь на пороге,
Я скажу одно лишь слово: “ВЕРЬ!”

          Присели “на дорожку”.

          - Не слушаешь, так хотя бы не подведи нас!

          - Хорошо…

…Последние дни приближают отъезд,
Прощаюсь со всем, для порядка.
Уйдёт в никуда, затеряется след,
Как тайная чья-то тетрадка.

Вернёмся ль? Давайте не будем гадать!
Не стоит друг друга печалить,
Грустить, сожалеть и в блокноты писать
О том, что пришлось здесь оставить.

Жаль: время беспечно бежит и зачем
Мы гонимся вслед бесконечно?
В друзей постаревшие лица не верь –
Для нас они юные вечно.

Не раз будет бить нас на долгом пути
Всё то, что отчаянно гоним,
Но дружбу, что нам помогала взрасти,
Надеюсь, в беде не уроним.

И вновь одинокий появится след –
Уходим опять в одиночку…
Прощаться не стоит, дождитесь ответ –
Пусть даже нескладную строчку.

          Это стихотворение почти два года назад написал Командору его друг Сашка Самович, покидая стены минского суворовского училища и родной город. Какими же близкими показались сейчас эти переживания, таящиеся за простыми словами!

          Настроение “чемоданное”! Курс “учебки” подходит к концу… Несколько десятков курсантов упакуют вещмешки раньше остальных. Их ждёт ЗакВО.

          Командор сделал то, что собирался сделать: неделю назад подал рапорт с просьбой о переводе в Закавказье. Теперь с волнением и воодушевлением ожидал отправки… Карабах, Осетия, Абхазия – куда, неизвестно… Наш “миротворец”, увлечённый великой идеей, не осознавал тонкостей межнационального конфликта: если два горца жаждут перерезать друг другу глотки, то третий между ними, даже с кинжалом, – лишний. Правда, ненадолго!

          Два вопроса беспокоили Командора. Самое главное: как исхитриться, чтобы родственники узнали о месте его службы только после “дембеля”? Во-вторых: почему его вместе с другими добровольцами не вызывают на инструктаж?

          Первая загадка казалась неразрешимой, вторая оказалась пустяковой: просто комбат и замполит по разуму и доброте душевной отправили прошение мечтателя-интернационалиста в урну. Но юный герой не сдавался, – он был комсомольцем! Снова пишет рапорт, отпрашивается за вознаграждение у сержанта в “чайную” и отправляется в штаб. Расчёт удачный: у командира части приём по личным вопросам. Пятиминутная вводная для начальника об интернациональном долге и патриотизме, вручение ценной бумаги. Свободен! Радость, бодрость, ожидание подвигов, какие и Гераклу не снились!

          Через пару часов – вызов в ротную канцелярию… Дурное предчувствие… Оправдалось!

          По сравнению с хмурым комбатом, тучи, ходящие над далёкой амурской границей, кажутся лёгкими облачками… Приправленный громом нелитературных выражений, как новорожденный бог Гефест с Олимпа, драгоценный рапорт мелкими клочками был низвергнут на непокрытую курсантскую голову.

          - Таких дураков там хватает, – извержение Вулкана хоронило надежду отведать кавказскую чачу и лаваш, – и живут они недолго! Три наряда с вечера! Подшивайся… Пошёл вон!.. Дневальный!.. Убрать мусор!..

          По одному наряду за самовольную отлучку, проникновение в штаб и нарушение субординации плюс общее осмеяние – легко отделался!

          Вскоре молодой специалист покинул стены учебного центра. В День пограничника, когда по городским улицам разгуливают парни в зелёных фуражках, – очередная садистская шутка проказницы-Судьбы!

          Может и это сон?..

Приднестровье. Тирасполь.
Пересыльный пункт.

          …Их команда уже несколько дней вместе с другими томилась взаперти на “пересылке”… Было нудно и тоскливо. Все ждали, когда же, наконец, их разошлют по “войскам”. Кто-нибудь время от времени говорил, что где-то здесь кто-то с кем-то воюет, но пока не было слышно ни выстрелов, ни разрывов, ни рёва “штурмовиков”. По слухам, солдаты, в форме, спокойно бегали в “самоволку” к Днестру – за вином. Скукоти-и-ища!.. Хотя скучать не давали “хозяева” – полный и беспредельный “неуставняк” в отношении лиц славянской национальности. Идеальные условия для “безвременной кончины” интернациональных чувств и порывов. Но об этом не могло быть и речи: Командор был до костного мозга интернационалистом и даже пока комсомольцем!

          Ему, поначалу, тоже было скучно. До тех пор, пока ни прибыла транзитная команда десантников-добровольцев, которые летели в зону югоосетинского конфликта… С некоторыми ребятами он быстро нашёл общий язык. С воодушевлением пел “Голубые береты”, “Каскад”, Розенбаума, Слатова, не уступая в знании текстов песен новым знакомым… Разговоры были, большей частью, о десанте, об Афгане, о союзных “горячих точках”… Как-то наш герой посетовал на своё невезучее существование в общеармейских условиях, на затруднения в исполнении интернационального долга. Старлей-начальник без шуток предложил:

          - Надоело жить – пиши рапорт и поехали с нами.

          - Так я ж не десантник! – Командор чуть ни задохнулся от удивления.

          - Нет разницы – мясо то же.

          И такой откровенный цинизм не остановил Освободителя Кавказа. Он тут же бросился строчить рапорт, благо, было уже не впервой… Зря спешил: начальник “пересылки” в просьбе отказал. Освобождение Кавказа откладывалось… Небесная пехота скрылась за деревянной дверью… Вслед за ней, как сон, растворился мираж южных заснеженных гор… Госпожа-Судьба, по-прежнему, хранила Командора… А может, и это был сон?..

Украина. Запорожская степь.

          Из части, в которую месяц назад попал служить наш герой, почти в то же время группу ребят отправили в Армению, но до сих пор он не мог оправиться от перенесённого шока: защищать кавказскую землю от бандитизма, под угрозой вечной гауптвахты, в добровольно-принудительном порядке отправлялись все дивизионные “залётчики”. По мнению Командора, это было проявлением “беспредела” и цинизма армейских начальников… Мир прежних идеалов стремительно рушился, погребая под собой любые желания, кроме одного: поскорее распрощаться со всем, что было прежде, с тем, что есть сейчас, забыть, как дурной сон… Но не бежать же, как те “добровольцы”, которые дезертировали в первую же ночь!.. Что скрывать: были и у него такие мысли. От разочарования, досады и скуки, от злости на себя, так слепо ловившего каждое красивое словцо, просто в отместку иногда хотелось бросить вызов Особому отделу. Кто кого?.. Ясное дело – кто! Он просто незаметно исчезнет, как их смешной замполит, 19 августа с радостным воодушевлением возвестивший “новый порядок”, повышение денежного довольствия, выдачу его в рублях, а не в купонах, свободную продажу дешёвых сигарет, ежегодный десятисуточный отпуск – что ещё нужно солдату?.. Бедняга-полковник: не на ту карту поставил…

          Судьба серьёзно взялась за Командора. Даже “контрольный выстрел” не забыла… Добираясь на крышах поездов, в часть с повинной головой вернулся один из дезертиров… Причина побега оказалась до ужаса простой. Не свиста пуль испугались “крутые” ребята. В национальной армии маленькой закавказской республики их сразу же по приезду измордовали, а ночью пообещали “взять в жёны”. Хулиганы -“миротворцы” сочли себя недостойными этой чести и ночи дожидаться не стали…

          Вот такой он – интернационализм!..

…Будь терпелив, читатель мой!
Кто б ни был ты: внук Евы иль Адама,
Разумник ли, шалун ли молодой, –
Картина будет; это – только рама!..

          - … А всё-таки, она вертится! – сказал престарелый Галилей.

          - А всё-таки, есть горы и граница! – словно во сне, вторил ему ещё юный и ещё живой Командор - “Миротворец”…

февраль 2000 – февраль 2001

В материале использованы стихи Михаила Лермонтова, Булата Окуджавы. Виктора Цоя, Александра Самовича.

Это и другие произведения автора также можно отыскать со страницы литературного и песенного творчества. Там же вы найдёте работы других авторов.

             © WebMaster 2001-2003 Андрей Николаев