Пограничный десант

Слова Евгения Деменева (?)

Пограничный десант –
Непривычное слово для многих.
Звучит новый приказ,
И на юг вертолеты уходят.
Мы оставили здесь свой уют,
Ожидают нас сопки и горы.
Мы вернемся, если нас помнят и ждут,
Если о нас еще помнят.

Что такое ДШ?
Нет вопроса труднее и легче.
Это трудно дышать,
Когда ранец врезается в плечи,
Это спальник промокший и снег,
Тихо бьющий по рваной палатке,
Надоевший сухпай в казане на костре,
Колыбельные песни сигналки.

И обидно порой,
Лишь немногие знают об этом.
Нас не снимут в кино
И про нас не напишут в газетах,
Как оставив Союз за спиной,
Серым облаком пыли окутав,
Зависают “борты” над афганской землей,
В бой бросая десантную группу.

Пограничный десант –
Это просто надежные руки.
Снова ждут где-то нас
И в едином сливаются звуке:
Лопастей вертолетных напев,
Сопки в блистере, желтые от солнца,
Проплывают назад, и качается тень
От “борта” по безжизненным склонам.

Пограничный десант –
В двух словах объяснить – бесполезно,
Здесь не просят наград,
Просто так на рожон не полезут.
Трусов нет и предателей нет,
Есть простые советские парни.
Пройдет время, останется память тех лет,
И о нас – пограничном десанте…

Не интересно всем, что ты устал...

Не интересно всем, что ты устал,
ДШ идет вперед по склону ввысь.
Где смерть витает среди вечных скал,
И ищет встречи, чтобы сбросить вниз.

Надежда на себя и автомат,
На тех ребят, что следом за тобой.
Скала, обрыв и горная тропа
Ведет вперед, а там – стрельба и бой.

И там не принимается в расчет,
Что дома мать, отец и есть друзья,
Что есть она и даже она ждет,
Хотя все меньше в это верю я.

Четвертый час жжет дикая жара,
Насквозь пропитан потом маскхалат.
Дымится раскаленный автомат,
А нам вперед, а нам нельзя назад.

Опять ползем лишь несколько шагов,
Чуть пробежим, и падаем ничком.
Вот, наконец, их пулемет умолк,
Теперь подняться нужно в полный рост.

Как трудно встать, когда кругом свистит,
Летит свинец, и целятся в тебя,
Но ты встаешь, лишь вспомнилось на миг,
Родимый дом и старые друзья.

И покачнулся синий небосвод,
Мир стал другим, мир стал красив и прост,
А пуля-дура, вдруг не попадет,
Ведь ты ж сумел подняться в полный рост.

И видно сквозь оптический прицел,
Что здесь кругом свои, но дальше – враг,
И в ненависть вложился каждый нерв,
Стучал затвор и бил в плечо приклад.

Закон один – иль ты, или тебя…
Другого нет, другого не дано,
Наверно, это объяснить нельзя,
Кто не был там, тот это не поймет.

Наверно, это объяснить нельзя,
Как ценят жизнь, когда так рядом смерть,
Кому смешно, хотел бы я, друзья,
Как там бы вы смеялись, посмотреть.

Как не скажи, вам просто не понять,
Как нагло снайпер бьет из кишлака,
Как хочешь в землю закопать себя,
Как страшно просто сделать два шага.

Где лишний шаг, и ты уже убит,
А мертвым безразлично, где лежать.
Здесь есть наука жизнью дорожить,
Наверно все вам это не понять…

Две сотни ранцев и мешков…

Две сотни ранцев и мешков
На взлетке полоскает дождь,
Мы что-то ждем, “борты” стоят
И слились в неподвижный ряд.
Загружен “борт” до потолка:
Продукты, ранцы и БК,
Плюс станковый гранатомет
И наш, второй, десантный взвод.

Мы улетаем на юг,
Только, конечно, не в Крым.
Ждут нас там или не ждут,
Спросим, когда прилетим.
Может, вспомнят…

Не вспомнят, так напомним вновь,
Как ДШГ вступает в бой:
Лишь первый выпрыгнул с “борта”,
Уж бьет, взахлеб, родной ПК.
И трассы тянутся в кишлак,
Оттуда бьют по нам, а как
Иначе может на войне,
Наверно, мы у них в цене.

Мы – пограничный десант.
Здесь, на афганской земле,
Жизнь научила нас ждать,
Держаться и верить в успех,
Как в награду…

Вот крик: “От сопла!..” – это бьет
Наш станковый гранатомет,
И сзади СПГ земля
Взметнулась под струей огня.
Теперь наводчик, в этот дом,
Спокойно скажет: “Попадем…”
“От сопла!..” – и гудит земля,
Пошла... кумулятивная.

Нет в этом нашей вины,
Что били оттуда и дом,
Рухнув от взрыва, горит,
И стелится над кишлаком
Дым туманом…

Прощаться не учили нас,
Но только, просто, каждый раз
Так страшно за своих друзей,
Что забываешь о себе.
И если видишь, что упал
Душман на землю и не встал, –
Спокойней как-то, никого,
Он больше наших не убьет.

Каждому хочется жить,
Но если мы на войне,
Другом своим дорожи,
Предать его – хуже, чем смерть.
Помни это…

Окончен бой и тишина,
Так непривычна, что всем нам
Все кажется, что еще бьет
С развалин дома пулемет.
И может, через много лет,
Все будем воевать во сне,
Кричать, до боли руки сжав,
Как будто вновь идет война,

Будто мы снова в ДШ:
Высадка и с ходу в бой.
Вечною раной душа,
Афганом болит, сердце жжет
Наша память…

На маленький клочек земли...

На маленький клочек земли,
Где высоко в горах засела банда,
На высадку, под пули шли
Они, верящие в будущее, в завтра.

Вставало солнце над горами,
Земля проснулась ото сна,
Где начинались дни боями,
Где тяжкий рок коснулся и меня.

Зависла винтокрылая машина
Над маленьким клочком земли,
И были порваны от взрывов
Тоненькие нити тишины.
Не сделав и пяти шагов вперед,
Упал солдат, руками землю обнимая,
А командир поднялся в полный рост,
Живых в атаку увлекая…

Вставало солнце над горами,
Земля проснулась ото сна,
Где начинались дни боями,
Где тяжкий рок коснулся и меня.

И шло письмо убитого солдата
В русское далекое село,
Из дальней стороны, с Афганистана,
Где он принял свой последний бой.

Где солнце всходит над горами,
От взрывов плавится земля,
Где начинались дни боями,
Где тяжкий рок коснулся и меня…

Памяти Ивана Рахманова...

Ивану Рахманову, старшине сверхсрочной службы, погибшему 8 апреля 1988 года под кишлаком Сар-Рустак, подорвавшись при высадке на душманской мине…

Это было весенней порой,
По тревоге тогда нас подняли,
И опять на Рустак мы летели с тобой
Потому, что нас там очень ждали.
И вот садится в сопках вертолет,
Он первым ринулся к окопу,
Раздался взрыв, и замер весь наш взвод:
“Иван!” – облилось сердце кровью,
“Иван!” – облилось сердце кровью.

Афганистан, ты часть моей судьбы,
Мне не забыть тяжелых дней утрату.
И сжалось сердце, боль в душе не заглушить,
Как тяжело десантнику, ребята.

Он жил всего лишь несколько часов,
А жить ему хотелось очень долго.
Пусть будет проклят Сар-Рустак,
Где смерть взяла к себе такого парня...
Проходят месяцы и годы,
Нам не забыть тебя, Иван,
Ты будешь вечно с нами, как живой,
В строю останешься навечно,
В строю останешься навечно.

Афганистан, ты часть моей судьбы,
Мне не забыть тяжелых дней утрату.
И сжалось сердце, боль в душе не заглушить,
Как тяжело десантнику, ребята.

В слезах стоят его отец и мать,
И мы к земле колена преклонили,
Чтоб память вечную отдать,
Тебе, Иван Рахманов,
Тебе, Иван Рахманов…

Пыль и воздух, и соль на губах...

Пыль и воздух, и соль на губах,
Сигарета одна на троих,
И усталость, сменявшая страх…

Все здесь не наше, все здесь нам чуждо,
Небо над нами – и то не свое,
Лучше бы самую лютую стужу,
Чем этот зной, этот бредовый зной…

В двух шагах наш Союз, в двух шагах,
Потянись, и достанешь рукой.
Только знаешь, что это не так,
Не проста нам дорога домой…

Канет в лету афганский закат,
Цвета крови погибших друзей.
Я забыть это с радостью рад,
Но не в силах – память сильней,
Но не в силах – память сильней…

Что нам осталось, хуже не будет,
Значит, так надо, и кто виноват,
Там разберутся, потом нас рассудят,
Лишь бы суметь возвратиться назад…

Возвратиться домой с той войны,
Необъявленной, но все же на ней,
До конца мы остались верны
И себе, и Отчизне своей…

Мы покидаем ДРА…

Мы покидаем ДРА,
Осталось лишь проститься.
Еще вчера была война,
Такому не забыться.
Как пули разрывали тишину,
И свист душманской мины рвал в куски
Всю душу и, казалось, не смогу,
Что шансов выжить нет и не спастись.

Писала смерть кровью бой,
Зарево от огня,
Скрежет и жуткий вой,
Дыбом встает земля.
Казалось: бред,
Закрой глаза и все пройдет,
Что нет разрывов от ракет
И стингер в “борт” не попадет,
Но только память все твердит,
И обмануть ее нельзя.
Осталась память навсегда о ДРА…

Мы покидаем ДРА,
Отдав кусочек жизни –
Два года – сопкам и горам,
Безжизненным пустыням.
А в памяти – проклятый перевал,
Подбитый вертолет, а в нем твой друг,
И в кровь сдирались руки о металл,
Когда его тащил ты через люк.

Он улыбнется и скажет тебе:
“Спасибо, друг, вот и все,
Я сделал все, что сумел.
Обо всем напиши домой…”
Казалось: бред,
Закрой глаза и все пройдет,
Что в мире просто смерти нет,
И никогда друг не умрет.
Страшней всего, когда ему
Уже ничем помочь нельзя.
Мы не поможем, смерть сейчас
Сильнее нас…

Мы покидаем ДРА,
Счастливо всем, прощайте.
Все, до свидания, друзья,
О нас не забывайте.
А завтра вам, как прежде, снова в путь
Спешить на помощь тем, кто вновь в беде.
Ведь шурави в обиду не дают
Тех, кто так хочет мира в той стране.

И снова идти вам в бой
И, может, терять ребят,
Спор продолжать с судьбой
И не отступать назад.
Казалось: бред,
Закрой глаза и все пройдет,
Что дома мир и солнца свет,
А тут жестокий бой идет.
Здесь все равны, здесь жизнь одна,
Здесь жизнь одна и смерть одна.
Осталась память навсегда о ДРА…

Материал предоставлен бойцом ДШМГ Московского ПОГО Сергеем Ушаковым (фото), за что мы весьма ему признательны.

             © WebMaster 2001-2003 Андрей Николаев