К своему 70-летнему юбилею Московский погранотряд сделал себе хороший подарок. По общим итогам 2001 года, он стал лучшим отрядом Пограничной службы России. Полковник Александр Костюченко, поступивший прошлым летом в Академию Генерального штаба, и его начальник штаба, принявший отряд подполковник Виктор Кондрашов сумели с честью выполнить все поставленные перед ними задачи.

             За прошлый год на участке отряда было изъято в общей сложности 4164 килограммов наркотиков, из которых героин составил 1669 килограммов. При этом было уничтожено до 50 наркоконтрабандистов, произошло 40 боестолкновений и 49 обстрелов пограничных нарядов, задержано 35 нарушителей. Об уровне боевой выучки говорит и такой наглядный факт, что за весь прошлый год отряд не допустил в боестолкновениях ни одной безвозвратной потери.

1.

             В наше время журналисту добраться до нужного места непросто. Это раньше, когда была руководящая и направляющая рука партии, не было проблем с транспортом. Теперь же остается рассчитывать только на попутки. На таких попутках, собственно, и прошла вся моя последняя командировка. В Московский погранотряд добираться пришлось в составе колонны автобатальона. Полтора десятка груженых продовольствием, углем, лесом, резиной и горючим ЗИЛов да КАМАЗов двигались к месту назначения до унылости медленно. В таких “гонках” всем приходится равняться по последнему.

             Водители в основном вольнонаемные душанбинцы. Контрактников, хорошо знающих свои права, на такие должности берут без особой охоты. Автомашины в батальоне в лучшем случае выпуска 10-летней давности, а потому работают на пределе своих лошадиных сил. Запчастей нет. Это контрактнику денежное содержание идет по твердой таксе, а гражданского простой на ремонте очень больно бьет по карману. Вот и приходится вольнонаемным за свой счет покупать запчасти на базаре. Но зато батальон всегда на ходу.

             До отряда добирались сравнительно долго, часов семь, с частыми привалами, где ожидали, когда подтянутся отставшие. До обеда, перевалив Фахробадский перевал, переехали по мосту мутный Кафарниган, проехали Курган-Тюбе. За городом, в поселке Калининобад, у придорожной чайханы уже традиционная остановка на обед.

             Чайхана эта неважнецкая. Готовят здесь спустя рукава. Шурпо (суп), похоже, разбавлен водицей, шашлык “резиновый”, чай заварен каким-то сеном, а плов настолько серый, что и вовсе пришлось отказаться.

             Я не за рулем, поэтому заказал пиалушку водки. Это для обеззараживания посуды. В Афгане холера, гепатит и брюшной тиф вовсю косят силы антитеррористического альянса, поэтому такая дезинфекция в грязной придорожной столовке не помешает. Оставшееся принял внутрь для внутренней “дезинфекции”. Водка, надо признать, тоже дрянь. Вкус микстуры и крепость не более 28 градусов. Такой обед за все про все обошелся в 2 сомони 50 дирамов. Это где-то около 30 российских рублей.

             В Колхозобаде, что находится на пути в Пянджский погранотряд, чайхана куда как лучше. Работает там семейный подряд, а потому готовят на ресторанном уровне.

             Здесь же выбирать не приходится. Впереди Дангара, родина президента Эмомали Шарифовича Рахмонова, не в обиду ему будь сказано, там общепит и того хуже. Водители, защищенные даже местным иммунитетом, травились там не раз. Как-то выявили жуликов, которые кормили путников ослиным мясом. Для таджиков это все равно, что есть кошку или собаку. Поэтому тамошние харчевни игнорируются принципиально.

             Обедаем медленно в тени чинар. “Водилы” рассказывают всякие веселые истории из своей шоферской жизни. Почти каждая – сюжет. По ходу, сетуют на тяжелые условия работы и свои проблемы.

             - Ты, журналист, напиши о том, что суточных нам в командировке выплачивается всего по 5 рублей. Если сделал перерасход горючего – плати из своего кармана. Как жить в таких условиях?

             - И заколымить нет никакой возможности, – добавляет другой.

             Написать-то и опубликовать, конечно, можно. Только что от этого изменится? Печать сейчас никто и ни во что не ставит. Капитализм он ведь и в Таджикистане капитализм.

             В отряд прибыли к трем часам дня. Поблагодарив подвозившего меня водителя, прямиком отправляюсь к командиру отряда.

2.

             Начальник пограничного отряда подполковник Виктор Кондрашов, заслушав план-задание моей работы, говорит, что через полчаса он отправляется на границу. Удача.

             Бросив сумку в гостинице, вместе с ним выезжаю на заставу “Акмазар”, представлять нового “зампобоя” лейтенанта Михаила Терентьева. Все его лейтенантское имущество помещается в одной сумке. Нет даже “джентльменского набора”: телевизора, музыкального центра и видеомагнитофона.

             Эта застава для него, выпускника прошлого года, своего рода повышение и проверка на прочность. На прежней служить ему было гораздо спокойнее. За весь прошлый год всего одного наркокурьера “завалили”. Здесь же сигнализационная система, а заодно и казарма смыты селевым потоком начисто. Жилое помещение – составленные в один корпус вагончики.

             Командир по дороге начинает вводить молодого офицера в обстановку.

             - Из-за отсутствия “системы” наркоконтрабандисты лезут здесь безостановочно. Поэтому медаль я тебе гарантирую на 100%, но это сейчас не главное для тебя. Держи боевую подготовку и дисциплину. Если все пойдет нормально, то сменишь своего начальника капитана Владимира Терехина, одного из лучших наших начальников. Он через год меняется по ротации.

             Действительно, лейтенант Терентьев офицер для отряда перспективный. Сам он родом из Душанбе, прибыл сюда по распределению из училища, а потому настроен служить здесь долго. Такое постоянство здесь редкое явление.

             Зимой-весной отряд традиционно начинает лихорадить, как при подготовке генерального наступления во время большой войны. До середины лета, до “подхода” нового урожая опия, наркобароны немного затихают. За это время командованию надо успеть многое. Главное – перестроить систему охраны, приведя ее к оптимальному состоянию. Ведь здесь ни один год не бывает похожим на другой. Самое кошмарное для штаба – это кадровая чехарда. Обычно по ротации офицеры прибывают сюда на два года. Год надо присматриваться, кто чего стоит. Только войдет начальник в обстановку, тут уже новая смена. И это в боевом отряде. Держать случайного человека во главе заставы здесь недопустимо. Ведь, что таить, в Таджикистан нередко переводятся и те, кто хотел бы начать службу с нового чистого листа, и далеко не у всех это получается. Потому-то в такой период офицеров приходится тасовать, как карточную колоду.

             По мнению начальника отряда, офицеров для погранзастав надо направлять сюда на 4-5 лет, в крайнем случае, на 3 года, тогда и пользы будет куда больше.

             Помимо работы с офицерами командованию отряда постоянно приходится корпеть над оптимизацией личного состава, готовить его не только в боевом отношении, но и обучать русскому языку, тестировать психологическое состояние каждого, чтобы исключить неуставные отношения и даже “откармливать” хотя бы до оптимальной весовой категории.

             Действительно, увиденные мною вновь прибывшие новобранцы учебного центра не произвели впечатления. Худющие, настолько, что даже трудно было поверить, как они сапоги носят да еще и автомат в придачу.

             С контрактниками дела обстоят тоже не лучшим образом. Опять же нет необходимого отбора.

             Вот совсем недавно один такой контрактник, оказавшийся заурядным наркоманом, устроил дебош. Обкурился и показалось ему, что находится не на родной заставе, а в логове моджахедов. Схватил ПК и давай поливать заставу очередями. Хорошо, не растерялся прикомандированный сюда офицер связи капитан Алексей Ляпин. С учетом условий, он мог бы попросту застрелить взбесившегося, однако, улучив момент, когда у доморощенного “Рембо” случилась заминка, отважно набросился на него и повалил на землю. В этот момент подоспел другой пограничник и, хрястнув наркомана от всей души по голове прикладом автомата, вставил запавшие в его черепе шарики и ролики. Только по счастливой случайности никто не пострадал.

             На заставе нас встретил заместитель капитан Василий Максимов. Сам начальник оказался в командировке в Душанбе. Здесь работает проверочная комиссия. По итогам первого полугодия, застава вытягивает на “четверку”. Новому зампобою в своей работе будет на что опереться.

3.

             Отбор кадров для всей Пограничной группы действительно оставляет желать лучшего. Срочники и контрактники в отряде почти сплошь и рядом таджики. Таджики, конечно же, имеют ряд уникальных достоинств. Алкоголь употребляют крайне редко, а одно это уже на 70% исключает дисциплинарные проступки. К тому же, они не избалованы цивилизацией, своих командиров боготворят и обладают завидной выносливостью. Плюс тому немаловажен и материальный стимул: “срочники” ежемесячно получают более 500 рублей, что эквивалентно денежному содержанию офицера таджикской армии. Но одного этого недостаточно. Наркомафия давно поняла, что границу преодолевать напролом дело крайне рискованное, а потому уже в открытую делает свою ставку на вербовку в свои ряды самих пограничников из числа местных. Страх мести и подкуп здесь действуют в одной связке. Ведь узнать, откуда родом и где живет тот или иной “срочник” или контрактник, припугнуть его “возмездием” за несговорчивость не составляет для мафии особой проблемы.

             Помимо этого наркоструктуры весьма активно используют уволившихся в запас. Таких желающих больше чем достаточно. При массовой безработице и средней зарплате в 10-20 долларов за организацию только одной переправы “проводникам” наркобароны, не задумываясь, отстегивают по 500 долларов. Как бы начальник не менял службу, но системный подход к охране границы остается без особых изменений. А тот, кто служил на заставе, хорошо знает, где на участке имеются слабые места. Бывает, что и у “срочников” иногда обнаруживаются в карманах доллары.

             Поэтому, чтобы гарантировать успешное задержание партии наркотиков или хотя бы добиться срыва противозаконной сделки, пограничный поиск приходится планировать в строжайшей тайне, с опорой не столько на личный состав той или иной заставы, сколько на спецподразделения, мотомангруппы или исключительно на офицеров заставы.

             Чтобы “накрыть” переправу, приходится целыми сутками, а то и неделями, таиться в камышах, выслеживая предельно осторожных злоумышленников.

             Сейчас заставы, как отряда, так и Пограничной группы крайне нуждаются в проверенных и надежных “срочниках” и контрактниках. Будь таких на заставе хотя бы по 5- 6 человек, воевать с наркомафией было бы куда как проще.

             Но из России призывники вот уже как несколько лет не приходят. Комитет солдатских матерей своими нападками отбил у высшего руководства всякую охоту отправлять своих солдат за пределы страны. Любящим мамам, видимо, гораздо приятней наблюдать, как их чада загибаются от наркоты, чем благословлять их на выполнение воинского долга. Такая же ситуация и с контрактниками. Таких тоже желательно тщательно отбирать из числа охотников или хотя бы из бывших пограничников и в возрасте порядка 30 лет. Но такой отбор требует времени и немалых средств. Поэтому российские военкоматы благополучно свернули это дело. Военкомы отписываются тем, что у них нет соответствующих разнарядок...

             На службу в ПГ принимают россиян, в лучшем случае из тех, кто заканчивает службу в 201-й МСД, Но даже и здесь возникает масса бюрократических препон.

             Хотя россиян, желающих послужить в Таджикистане, масса. Стаж здесь год за три, хорошее денежное содержание, большой отпуск привлек бы многих. Благодаря отлаженным действиям опасность здесь сведена к минимуму. Засады организуются настолько грамотно и продуманно, что шансы угодить под пули моджахедов у российского пограничника предельно минимальны.

             Находясь в кабинете заместителя начальника отряда по воспитательной работе полковника Владимира Меркушина, сам читал письмо из Украины. Один парень, служивший в отряде в конце 80-х, просился зачислить его в боевое подразделение. Полковник только развел руками.

             - Что можно ответить? Взяли бы такого с радостью, но вот только как это сделать? Нужда в специально подготовленных и надежных стрелках и сержантах возрастает с каждым годом. Ведь ресурс плотности охраны границы подходит к своему пределу, и нам необходимо повышать качественные показатели личного состава, а для этого нужны хорошо подготовленные и проверенные в деле кадры.

             Погранзастава “Саяд” своего рода супер-подразделение отряда. Только за прошлый год на ее участке было задержано полтонны (!) героина. ВрИО начальника здесь капитан Юрий Рожко. Он рассказывает, как в одном боестолкновении уничтожили трех жителей соседнего кишлака. На их похороны приехало 22 иномарки. Застава готовилась уже принять бой, но все обошлось. Юрий говорит, что когда переводился сюда из России, многие пограничники с его заставы просили взять их с собой. Будь таких здесь с десяток, то и результат был бы куда выше.

4.

             Но, похоже, проблему эту решать никто не собирается. Поэтому остается одно – усиливать плотность охраны границы. Командование группы осенью прошлого года пошло на увеличение штатной численности, введя на усиление застав дополнительные пограничные посты. Ведь на сам пост и на прилегающую к нему местность в 2-3 километра нарушитель вряд ли пойдет. Благодаря таким постам, сужается участок возможного прорыва. В разрывах между постами можно будет куда оптимальнее использовать подготовленные спецподразделения.

             На следующий день начальник тыла отряда майор Игорь Якушев взял меня с собой на проверку хода строительных работ на этих постах.

             По дороге начтыла все сетовал на то, что попал на свою должность в непростое время. Все предыдущие десять лет его предшественники использовали оставшийся со времен союза запас прочности тылового хозяйства. Логика простая: “Послужил пару лет и скорей на другую должность, авось за это время ничего не развалится”. Последствия вот этого “авось” теперь и свалились все разом на нового начтыла. Жилые дома и казармы сыпятся, оборудование предельно изношено, сантехника сгнила.

             Но за свое дело Игорь Егорович взялся основательно. Не пробыл в должности и полгода, а сумел уже решить многие “неразрешимые” до него проблемы. К примеру, договорился с администрацией района и наладил бесперебойное обеспечение отряда электричеством. Даже если его нет в поселке, в отряде всегда окна светятся. Это, кстати, гораздо выгодней, чем “гонять” дизели, расходуя драгоценное дизтопливо. Трижды в сутки стала подаваться горячая вода. Начался ремонт квартир, обновление кухонного оборудования. Проведение в Афганистане международными силами антитеррористической операции заставило зашевелиться и российское руководство. Снабжение значительно улучшилось, а ГСМ поступило столько, что теперь даже “тревожки” к месту сработки сигнализационной системы стали выдвигаться на автомашинах. Так что, начтыл смотрит в будущее с оптимизмом. Очень хорошо, по его словам, работают старшины застав, особенно Бахтиер Удодов, Хуршед Умаров, Валерий Шостка, Навруз Назаров.

             Но сейчас первостепенная задача построить посты. На объекты стройки завозится кирпич, печки, кухонное имущество, посуда, кровати и прочее необходимое оборудование.

             Основную стройку на участке Пархарской комендатуры тянет прикомандированная сюда мотомангруппа, руководимая офицерами Западного регионального управления под общей командой подполковника Сергея Платонова. Свое подразделение в мангруппе, шутя, называют строительно-монтажным управлением, а офицеров прорабами.

             Пост “Граница” строится под руководством капитана Дмитрия Колпакова. Опережающими темпами возводится пост “Сарыкуль” капитана Олега Дука. Во многом здесь заслуга старшины заставы старшего прапорщика Хуршеда Умарова (в свое время он отличился тем, что уложил одним выстрелом сразу двух наркокурьеров). Помимо стройки, здесь сумели задержать еще и 30 афганцев, промышлявших на нашей территории заготовкой камыша. Пост “Джайрали”, прозванный за расположенную здесь песчаную отмель “Ялтой”, возводится капитаном Виталием Плотниковым и прапорщиком Юрием Лазебниковым.

             Постом “Беркут” командует всего-навсего контрактник старшина Шамсиддин Зардонов. Здесь обстановка попроще. На участках застав “Кокуль” и “Кызыл-Су” относительно спокойно от того, что до недавнего времени проходила тут спасительная для сил Северного Альянса “дорога жизни”. Паромная переправа “Фархор-Кокуль” оставалась последней их связующей нитью. Пограничники в таких условиях сделали афганцам разумное условие: “Если на этом участке они попытаются переправить хотя бы один грамм героина, переправа будет тут же закрыта”. До последнего момента афганцы это условие выполняли строго. Что будет дальше, покажет время, поэтому и пост “Беркут” тоже спешно обстраивается.

5.

             Комендант Комендатуры “Пархар” майор Михаил Викторович Поддубный – пограничник в четвертом поколении. Пограничниками были его прадед (еще при царе), дед и отец. Сам поступил в пограничное училище, отслужив полтора года срочной. Поэтому службу “прочувствовал” от и до, отчего и получил майорское звание досрочно.

             По характеристике командира отряда, коменданта Поддубного отличает творческий подход к делу охраны границы, грамотная работа с подчиненными, умение их воспитывать.

             Когда командовал заставой “Чубек”, сделал ее не только лучшей, но и успешно выполнил распоряжение командира, сделал так, что участок этой заставы наркокурьеры обходили далеко стороной. Это Михаил Викторович первым ввел в практику возводимые ныне по всей границе штатные посты. На таких постах служба идет по своему плану и никто на заставе, кроме офицеров, не знает, кто там и что там делают. Служба постов заставы “Чубек” “Хилтон” и “Головные” была им столь законспирирована, что срочники заставы думали, что там сидят прикомандированные россияне и за свою службу зарплату получают в долларах (!).

             Этот опыт пришелся к месту. Потопив несколько переправ, Михаил Поддубный сделал вверенный ему участок заставы тихим и спокойным.

             Теперь такая задача у коменданта стоит в отношении всей его комендатуры, всего правого фланга отряда. Задача эта непростая, но, похоже, дело и здесь пошло.

             До недавнего времени под боком комендатуры орудовала неуловимая банда наркоконтрабандистов. Действовали они предельно осторожно. Всякий раз перед прорывом проводили тщательную разведку, в бой не вступали, а в случае опасности, бросив мешки с наркотиками, разбегались.

             В конце прошлого года бандгруппу все же удалось зацепить. Преодолев Пяндж, десяток матерых наркокурьеров благоразумно не рискнули перед рассветом преодолевать сигнализационную систему. Решили день пересидеть в камышах, отдохнуть, а следующей ночью, собравшись с силами, рвануть до ближайшего кишлака, а там уж – ищи-свищи.

             Однако маскировка в этот раз им не помогла. Разведывательно- поисковая группа сумела их обнаружить. Застава и комендатура были подняты “В ружье”. Пограничники начали прочесывать камышовые заросли.

             Но опыт и тщательная подготовка контрабандистов в тот раз не подвели их. Пользуясь тем, что у пограничников было мало сил, бандиты все же успели выскользнуть из кольца, не раздумывая бросив 195 кг героина. Даже по местным ценам, цена этой партии составляла 400-500 тыс. долларов. За эту задержанную партию майор Поддубный был представлен командованием к “Ордену Мужества”.

             Охотились за этой бандой долго и все же настигли ее.

             Изучив тактику нарушителей, в апреле этого года комендант сумел “вычислить” маршрут прорыва бандгруппы и на этот раз подготовился основательно. Заслоны и засады поставил в три рубежа. В ожидании прорыва, пограничники целую неделю просидели в камышах, питаясь одним только сухпайком. Разведка наркомафии дала сбой.

             Терпение и выдержка сидевших в засаде были вознаграждены. Огневая группа заместителя начальника заставы капитана Игоря Леванидова благоразумно пропустила первую группу моджахедов. Обычно впереди у наркокурьеров идет головной дозор разведчиков. Его задача на случай перестрелки прикрыть отход носильщиков. Когда основная группа выплыла на автомобильных камерах на середину Пянджа, пограничники первого рубежа открыли кинжальный огонь. Эти были уничтожены на плаву, а груз весом до 100 кг героина потоплен. В этот момент “головной дозор”, услышав в тылу стрельбу, бросив 56 кг героина, кинулся в сторону и тут же попал под огонь группы лейтенанта Тимура Шерахуддинова...

             Разгром банды был полным. Те, кто выжил, пережили настоящий шок и не скоро теперь решатся на повторный прорыв границы. Пограничники тем временем, прочесав местность, нашли на берегу еще 86 кг опия...

6.

             Этот успех был обусловлен тем, что комендант Михаил Поддубный сумел реализовать задуманную им новую стратегию оперативного реагирования на направлениях возможного прорыва границы. Ее суть заключается в том, что каждая комендатура, а потом и каждая застава, должна обзавестись своей собственной группой (отделением) специального назначения. И одна такая группа на комендатуре им уже создана.

             Капитан Сиражутдин Ширавов был “зампобоем” на одной из застав, хоть и служил он отменно, давал постоянно результат, но не совсем при этом уважал “бумажную” работу, отчего с командованием у него были серьезные проблемы. Из-за отсутствия взаимопонимания, хотел было даже уволиться. Комендант, зная его положительные качества, предложил перевестись на комендатуру с повышением, на должность начальника резервной заставы, заверив, что избавит его на этой должности от всякой бюрократической рутины.

             Результат не стал долго ждать. Опираясь на свою собственную систему огневой подготовки, маскировки, выживания в природных условиях и ведения рукопашного боя, капитан Ширавов подготовил слаженное подразделение повышенной боеготовности. Его особая гордость – это мл. сержант Моруф Шогунбеков, рядовые Абдусатор Аллоев и Рустам Саидов. С ними начальник заставы может пойти и в огонь, и в воду.

             Капитан С.Ширавов со своими подчиненными могут неделями, не взирая на погоду, безвылазно сидеть в камышах, выслеживая наркокурьеров, выявлять направления их движения, обнаруживать наблюдательные посты наркомафии, определять методы взаимодействия бандгрупп. Разведывательно-поисковые группы от резервной заставы работают настолько скрытно, что о их присутствии на участке той или иной заставы знать может разве что начальник заставы.

             Там, где работает капитан Ширавов, всегда есть результат. Описывать подробно его подвиги по известным причинам время еще не пришло. Скажем только, что он брал крупнейшие партии героина в 186 кг и 195 кг. И даже сумел захватить в качестве “языка” одного живого афганца. Хотя, надо признать, что пограничники по причине крайней опасности, предпочитают не вступать в рукопашные схватки с наркокурьерами. Еще добавим, что капитан Ширавов уже удостоен таких престижных наград, как медали Жукова и Суворова и представлен к медалям “За отвагу” и “За отличие в охране государственной границы”.

             Капитан Ширавов – это только один срез кадровой работы коменданта. Для майора Михаила Поддубного не существует, в принципе, “плохих” подчиненных, есть только те, которые не хотят служить. А потому он умеет найти положительные качества у любого человека и использовать их в интересах общего дела.

             Под стать коменданту и его заместитель по воспитательной работе майор Анатолий Юрьевич Горбачев – офицер “бешеной” карьеры, уникальный специалист по всем вопросам, начиная от боевых и кончая тыловыми. Когда-то Анатолий Юрьевич служил прапорщиком. В 1995 году после курсов стал младшим лейтенантом, повоевал в составе мангруппы в Чечне и дважды сумел получить очередное офицерское звание досрочно. Действительно, такому заму можно доверить любое дело.

7.

             Надеясь сделать “горячий” репортаж с места события, я несколько дней провел на комендатуре “Пархар”. Ждал задержания очередной партии зелья. Ожидание это было тягостным и в один вечер обратился к коменданту.

             - А как бы мне сходить в составе пограннаряда в засаду? – и поспешил добавить – в свое время, я командовал заставой мотомангруппы, дважды в 1994 и 95 годах был здесь, в Таджикистане, на боевой стажировке. Поэтому если что, то не подведу.

             - А ты смелый, – ответил комендант. – Тут у нас в гостях недавно были два писателя. Собирали жизненный материал. Так вот они удачнее попали. Уничтожили мы нескольких наркокурьеров, задержали героин, но когда “инженерам человеческих душ” предложили посмотреть место боестолкновения и трупы торговцев “белой смертью”, те от “экскурсии” наотрез отказались: “Ведь это же опасно, а вдруг убьют?” Мало того, но еще донимали моих подчиненных всякими глупыми вопросами, к примеру: “Испытываете ли вы моральные страдания от того, что убивают людей?” Что тут скажешь? Интеллигенция – это такая категория народа, которая не всегда обладает первой свежестью своего духа морали и нравственности.

             В засаду комендант меня не пустил, но сходить в ночное “ЧГ” позволил. Утром из “ЧГ” меня должна была забрать с собой разведывательно-поисковая группа капитана Игоря Леванидова.

             Выдвинулись ночью. Старший пограннаряда был лейтенант Тимур Шерахуддинов и еще один пограничник из “срочников”.

             В пограннаряды я не ходил уже несколько лет, и этот выход стал своеобразной проверкой моей боевой формы.

             Как “малоопытного”, меня поставили в середину. Во время выдвижения к месту службы с сожалением замечал свои недостатки – ослабленное от бдения у компьютера зрение и как, порой по неосторожности, начинал непростительно громко стучать своими ботинками по придорожным камням.

             Прибыв к месту несения службы, сам попросил еще раз уточнить мне мою задачу. Хоть я уже почти и майор, но раз старший тут лейтенант, то по закону единоначалия ему надо беспрекословно подчиняться. Разъяснив мне, как действовать на случай выхода на наряд нарушителей, лейтенант Шерахуддинов рассказал в дополнение, чем отличается шорох пробегающего в камышах кабана от шороха камышового кота и простого человека. Потом он забрал у солдата СПШ и передал его мне, приказав на случай перестрелки, не высовываться из окопа, а пускать в небо без окороту осветительные ракеты, “для подсветки”. НСПУ на заставе предельно изношены и толку от них никакого, поэтому “светить” приходится дедовским способом.

             Затем мой командир едва слышно начал с кем-то переговариваться по радиостанции “Моторолла”. Отработав взаимодействие с соседними нарядами, мы разбрелись по своим местам и затаились до рассвета.

             Мы с лейтенантом вели наблюдение в сторону границы из подготовленных заранее обложенных камнями окопчиков, боец отвечал за подступы с тыла. Оттуда тоже могут выйти те, кто несут в Афганистан деньги. Одну такую группу “инкассаторов” как-то накрыли, изъяв в общей сложности 40 тыс. долларов. Трофей этот отряду пришелся весьма кстати. На эти деньги закупили партию иностранных радиостанций “Кенвуд” и “Моторолла”, обзавестись которыми мечтали несколько лет.

             Днем на этом месте я не был и без предварительной визуальной рекогносцировки вести наблюдение было непросто. Больше приходилось вслушиваться в ночные шорохи. Порывы ветра вызывали в камышах шелест и шуршание, от чего порой казалось, что кто-то по этим зарослям незаметно подкрадывается к тебе.

             “Срочники” народ не всегда надежный, и, поймав себя на мысли “как бы наш “тыл” не заснул ненароком”, решил подстраховать и его. Как маятнику пришлось вертеть своей головой, наблюдая и вслушиваясь то в тыл, то перед собой. Земля, нагретая за день, оставалась теплой почти до самого утра. Подумалось: “А каково лежать зимой под дождем и снегом?” В голову, не переставая, лезли посторонние мысли. Отрывки из задуманных сюжетов своих новых публикаций сменялись обрывочными воспоминаниями последних дней. Не давали покоя результаты парламентских выборов во Франции. Пропищал комар – уж не малярийный ли?.. Несколько раз ловил себя на том, что с такими посторонними рассуждениями перестаю наблюдать и слушать местность. Ведь сидеть в наряде с мысленным “мусором” в голове – это все равно что спать. И вправду говорят, что интеллектуальная работа для военного человека действует разлагающее. Приказал себе: “Ну, инвалид умственного труда, соберись и больше не отвлекайся”.

             Отбросив все посторонние мысли, опять стал напряжено вслушиваться в ночь. На афганской стороне закричал ишак, затем залаяли собаки, им стали подвывать шакалы. Их таджикские собратья тоже не остались в стороне. Один шакал заголосил где-то совсем рядом. Вполне возможно таким способом могли перекликаться меж собой и наркокурьеры. На сердце стало тревожно. Пограннарядом всего в три человека сидеть не так уж и приятно. Что будет, если на нас выйдет человек десять, да еще и с огневым прикрытием?..

             Но ничего тут не поделаешь, людей на заставе мало, а ночью обязательно надо перекрыть границу. Даже офицеры почти каждый вечер вынуждены выходить в наряды и засады.

             Через пару часов службы начал помаленьку осваиваться и тревожное напряжение стало спадать. Нести службу хорошо помогали лягушки. Их неустанное бодрое кваканье со всех сторон являлось самой надежной гарантией, что никто поблизости не крадется. Эти твари весьма чувствительны и при приближение любого живого существа всегда прекращают свою сольную оперу. Для проверки бросил перед собой камешек, все мгновенно стихло. Через минуту самая смелая солистка осторожно квакнула и концертная ария разгорелась с новой силой. Нормально.

             Во вторую половину ночи стал опасаться нападения сонливости, бороться с которой очень не хотелось. В этом случае многоночные бдения у компьютера, выработавшие стойкую бессонницу, имели уже положительное значение. До самого рассвета даже не было и намека на сонливость. И только, когда солнце, встав над горным хребтом, начало припекать стала одолевать усталость. Глаза смотрят, а сознание выключается уже само собой.

             Чтобы взбодриться, начал осматриваться по сторонам. Лейтенант меня явно пожалел. Для своего наблюдения он выбрал большой прогал в камышах с едва заметной, уходящей к границе тропой. Передо мной же стояла сплошная камышовая стена, лишь справа была небольшая просека. На случай боестолкновения мне бы достался очень узкий сектор обстрела.

             С тылового подступа позиция “срочника” тоже полностью перекрывала меня. Любой, кто бы шел в сторону границы, в первую очередь неминуемо наткнулся бы на него.

             Солнце стало припекать все сильнее. Время нашей службы вышло. В ожидании подхода разведывательно-поисковой группы (РПГ), мы собрались вместе. Лейтенант начал переговариваться по радиостанции. В перерывах между сеансами связи рассказывал мне о своих проблемах, о том, как подписавшись всей заставой на газеты, ни одной так и не получили. Как с переводом его с одной заставы на другую штабные писари забыли оформить какие-то финансовые документы и за месяц службы с еженощными выходами на границу под пули наркокурьеров получил он на все про все полторы тысячи рублей. Еще рассказал, как его, выпускника суворовского училища, при поступлении в пограничный институт заставляли сдавать экзамены. Это все потому, что слишком много “блатных” развелось. Такие пять лет поучатся за счет государства, получат диплом и сразу увольняются. Вот и из его курса за один только год уволилось уже чуть ли не 2/3. А потом еще говорят, почему не хватает на границе младших офицеров?

             Затем он разъяснил мне замысел нашего здесь бдения. Оказалось, что наш наряд находился всего на всего во втором эшелоне. На случай прорыва передний наряд должен был пропустить афганский разведдозор и бить только носильщиков героина. Дозор этот до нас вряд ли бы дошел. С первыми выстрелами скорей всего метнулся бы в сторону другого “секрета”. Система огня и взаимодействие пограннарядов на нашем направлении, надо признать, были продуманы весьма тщательно.

             А РПГ так мы и не дождались. Капитан Левандов, заметив на сопках наблюдателей, решил не “светиться”. Поэтому мне ничего не оставалось, как возвращаться на заставу. Даже был рад, что все так обернулось. Бессонная и напряженная ночь напрочь забрала все мои силы. Очень хотелось спать. Подумалось, “А ведь так служат здесь изо дня в день, из ночи в ночь”. И днем не особо поспишь, когда надо следить за местностью, выявляя вражеских лазутчиков.

             Едва выбравшись к КСП, сразу заметили недремлющее око разведки возможного противника. Несмотря на раннюю пору, у самой “системы” пастух как бы выпасал свою корову. Пройдя дальше, увидели еще одного мужика, стучавшего зачем-то по какой-то железке. И это в трех километрах от кишлака. Действительно, такими выходами на границу тут только пугают наркокурьеров. Собственно, для подобных демонстративных действий заставы и предназначены. Заставские пограничники являются обычными загонщиками наркокурьеров, направляя их движение туда, где целыми неделям их ждут специальные, тщательно замаскированные, засады.

             Такая вот война получается.

             Добравшись до заставы, разоружился у дежурного, попил на кухне чай и пошел спать в свою “приежку”. Проспал, как убитый, без снов до обеда.

             Нарушители, как назло, так и не пошли до самого конца моей командировки. “Горячего” репортажа сделать не получилось. Не сезон еще. В качестве наглядного пособия пришлось пользоваться ранее пойманными афганцами, содержащимся в изоляторе временного содержания (ИВС) отряда.

8.

             Задержали их во время заготовки камыша. Хотя, вполне вероятно, это могли быть и высланные наркомафией разведчики. Ахмед, Сайфулло и Рагим содержатся в разных камерах, это чтоб не сговорились меж собой. Все отличаются худобой и изможденностью. В камерах царит специфический запах. По словам, часового ведут они себя нормально. В основном спят, завернувшись в казенные одеяла, пять раз в день делают намаз. Один из них оказался больным хронической малярией. Осмотреть его пришел отрядной доктор. Тот сначала думал, что у афганца начались “ломки” от перерыва в употреблении опия, но, осмотрев зрачки, язык, послушав легкие, согласился, что это действительно малярия. Выдал таблетки. Для афганцев, практически не использующих антибиотиков, даже самые примитивные медикаменты оказывают чудотворное воздействие. Помогло и на этот раз.

             В другой камере сидит Сайфулло. Ему всего 16 лет, но, несмотря на свой юный возраст, он уже третий год, как женат. Вернее помолвлен. Родители жены не отдают ему законную супругу по той причине, что за это время зятек так и не заплатил им калым. А калым этот по меркам простого афганца весьма не малый. 500 афгани (на которые можно купить пару мешков муки) и в дополнение к этой сумме надо отдать еще 4-х баранов. Вот это состояние Сайфулло все никак не может собрать третий год. Выслушав его проблемы, начальник караула шутя говорит мне.

             - Может быть скинемся по стольнику и поможем жениху?

             Самому старшему, Ахмеду, 28 лет. Узбек, но живет в таджикском кишлаке, поэтому проблемы национального меньшинства испытывает на собственной шкуре. Первая жена умерла, оставив ему двоих детей, со второй прижил еще одного ребенка, но кормить свое семейство нечем. Говорит, что нет у него ни коровы, ни баранов, ни коз, даже ишака нет. Вся земля на той стороне поделена между баями, которые стреляют из автоматов по всем, кто появляется на их частной территории. “Общественные” земли уже давно полностью освобождены от всякой ростительности. Топить печки и строить дома – здесь проблема первой важности. Простым беднякам ничего не остается, как с риском для жизни пробираться в пойму Пянджа на заготовки камыша. Собрав три больших вязанки, их можно обменять на 20 афгани и купить три килограмма зерна, один из которых придется отдать мельнику за помол. Вот этим заработком и живут простые афганцы приграничья.

             От такой жизни на предложение наркобаронов поучаствовать в наркопереправе и получить за “благородный” риск 50, а то и все 100 долларов желающих всегда больше, чем достаточно. Вот только в качестве гонорара, зачастую, такие получают пулю. Но наркобаронов это не огорчает на место одного убитого приходят три новых.

9.

             Фортуна все больше отворачивается от меня. Никак не могу дождаться попутки до Йольской комендатуры и пора уже возвращаться обратно в Душанбе. Впрочем, на участке этой комендатуры я уже был несколько месяцев назад. За это время, судя по сводкам, ничего здесь из ряда вон выходящего не произошло. Этой комендатурой командует подполковник (звание тоже получил досрочно) Сергей Федоров. Порядок у него тут железный. Хотя участок тоже не сахар. На правом фланге стоит печально известная 12-я застава, там сплошные горы. Слева афганский и таджикский берег расположены в узком, зажатом чуть ли не отвесными скалами, ущелье. Сигнализационной системы нет. Если бандит успел переплыть Пяндж за 3-5 минут, то его задачу можно считать выполненной. Из кишлака выдачи пограничникам нет. Многие из местных, попав в руки пограничников с наркотиками, задолжали наркомафии весьма большие суммы, исчисляющиеся в десятки и даже сотни тысяч долларов. Должников, вернее их родственников, вместо выкупа афганцы забирают в заложники, уводят на ту сторону, поэтому повязанным бедолагам ничего не остается, как сотрудничать с наркомафией дальше.

             Если героин идет в основном на участке Пархарской комендатуры, то здесь более ходовой товар опиум. Опий тут “классный”. Мак, который выращивают в неприступных горах афганского Бадахшана, получает много влаги и ультрафиолетового солнечного облучения. Оттого кусты там растут здоровые и сочные, с каждого можно снять до 60 гр дурманящей смолы. Опиум для местных жителей все равно, что водка для русского человека. Им здесь лечатся от всех болезней, снимают стресс, используют как обезболивающее средство. Сам героин для переправки в Таджикистан на этом участке используют сравнительно редко. К тому же горцы – народ гордый и непокорный, сдавать опиум-сырец в лаборатории по переработке в героин за копейки не хотят. Предпочитают самостоятельно с минимумом посредников выходить на мировой рынок.

             Потому-то 3/4 всего задержанного опия в Таджикистане приходится именно на Йольскую комендатуру.

10.

             На участке пограничной заставы “Шагон” старшего лейтенанта Александра Грицкова проходит старая контрабандная тропа, которая выводит в Тавильдару – остававшуюся до недавнего времени неприступным бастионом непримиримой таджикской оппозиции. Поэтому жестокие схватки с контрабандистами здесь обычное явление. В двадцатые-тридцатые годы здесь свирепствовала банда басмачей во главе с Мулло Абдурахманом. Прежде чем в 1933 году начальнику заставы Абрамову ее удалось ликвидировать, в неравных боях с басмачами погибли прежний начальник заставы Афанасьев, комсорг отряда Колмаков, пограничники Арцибос и Курганов.

             В 1993-1996 годах бои здесь были не менее ожесточенные, чем на участке 12-й заставы. Здесь в 1994 году погиб Герой России танкист 201-й МСД гвардии лейтенант Валерий Оловаренко.

             И сейчас тут неспокойно. Только в течение последних полутора лет на участке произошло до 30 боестолкновений и было задержано в общей сложности более трех тонн(!) различных наркотиков. При этом пограничникам удалось уничтожить с десяток профессиональных наркокурьеров.

             Особо трудно пришлось одному из пограничных нарядов в ночь на 17 мая прошлого года. “Секрет” в составе старшего пограннаряда Вахоба Одинаева, рядовых Рустама Давлятова и Равшана Юлдошева на первых порах удачно устроил засаду. Под кинжальный огонь пограничников попали пять переправившихся на таджикский берег контрабандистов. Но тут, на горе нашим, афганцам подоспела помощь. Сверху по наряду неожиданно ударила другая бандгруппа в 13-15 моджахедов, возвращавшихся обратно в Афганистан. Почти час в полном окружении и в крайне невыгодной позиции трое отважных пограничников отстреливались от наседавших моджахедов. Ранение получил Равшан Юлдошев. И когда в магазинах оставалось всего по несколько патронов, а в подсумках по одной гранате, подошла долгожданная помощь с заставы...

             В результате грамотно организованного боя матерым бандитам был нанесен серьезный урон. Утром, во время поиска, на берегу обнаружили труп одного из них, а потом по оперативным каналам установили, что на ту сторону контрабандисты успели перетащить еще четыре трупа. При этом несколько афганцев получили ранения.

             Но и это не все. На рассвете 15 июля пограничники под личным руководством бывшего начальника отряда полковника Александра Костюченко сами осуществили дерзкий налет на перевалочную базу наркоконтрабандистов. Ее, как зеницу ока, охраняло 15 вооруженных до зубов бандитов. Нескольких уложили на месте, остальные от неожиданности разбежались. В результате операции был захвачен “рекордный” для ФПС “улов” в 2185 кг опия-сырца, вполне достойный “Книги рекордов Гиннеса”.

             После устроенного в прошлом году погрома, здешние наркобароны присмирели, но, как считают на заставе, все это до поры до времени. На подходе новый урожай опия.

             Соседняя застава “Хирманжоу”. Командовал здесь до недавнего времени старший лейтенант Олег Репкин. Офицер для отряда уникальный. Принял заставу, когда та по итогам предыдущего года заняла последнее место в отряде и в течение всего лишь одного года сделал ее лучшей. Навел тут должный порядок. Раньше афганцы, переправившись на таджикский берег, переодевались в европейскую одежду и почти в открытую занимались здесь своими делами. Олег Репкин устроил на них ряд удачных засад. Нескольких “гостей” уложили при переправе, задержали даже несколько десятков килограмм редкого для этих мест героина. Наркоконтрабандисты и здесь утихомирились.

             Сейчас Олег Репкин принял другую отстающую заставу, по распоряжению командира доводит ее до требуемой кондиции. Командовать еще одной заставой доверили и его бывшему теперь заместителю старшему лейтенанту Константину Григорьеву.

             Ну, а на 12-й заставе, носящей имя “25 героев”, которой командует капитан Сергей Журавлев, сейчас относительно спокойно. Перенесли ее высоко в горы и теперь она – неприступный бастион. Если что случится, то всегда прикроет приданная ей артбататрея 201-й МСД. Вот только снег здесь выпадает в октябре, и весна пришла совсем недавно.

11.

             С начальником штаба отряда подполковником Леонидом Дерещуком разговаривал уже перед своим отъездом. Его в последнее время очень беспокоит то, что его проверенные коменданты Михаил Поддубный и Сергей Федоров собрались в этом году поступать в академию, и подыскать им достойную замену будет теперь очень не просто. К тому же одолевают проблемы технического обеспечения. Ночные прицелы, бинокли, радиолокационные станции изношены и работают на пределе возможного. Много пишут и говорят о создании новейших отечественных образцов стрелкового и группового оружия, однако ни одного “ствола” даже для экспериментальных проверок так до отряда и не дошло. Неужто все это стоит так дорого, что нет возможности закупить хотя бы минимальную партию такого оружия? А в это время наркомафия обновляет свой арсенал едва ли не каждый год. В их ПНВ даже в самую темную ночь видно все, словно днем, используют спутниковые радиостанции, специальную аппаратуру, выявляющую место излучения наших РЛС и ПНВ. Если и дальше дело так пойдет, то пограничникам придется бороться с наркомафией голыми руками.

             Героиновая война российских пограничников на афганской границе очень похожа на компьютерную игру. Каждый год приходится переходить на новый уровень сложности. В прошлом году отряд был признан лучшим отрядом ФПС, задержав невиданное количество наркотиков и разгромив несколько бандгрупп. Но изменившаяся обстановка в Афганистане уже в декабре поставила перед нашими пограничниками новые, куда более сложные задачи.

             Если раньше полевые командиры Северного Альянса, прижатые талибами к участку Московского отряда, могли переправлять наркотики только через его участок, то теперь “северяне”, взяв власть, получили выход к куда более “прозрачным” и безопасным границам. А потому их тактика прорыва границы образца прошлого года, обусловленная безысходностью, готовностью рисковать и идти напролом уже вряд ли повторится. Теперь каждая переправа будет готовится куда более тщательно, а потому, чтобы повторить прошлогодние результаты, надо за эти месяцы поднять боеспособность отряда на целый порядок выше. Почивать на лаврах былой славы долго здесь не получается.

             Во время своей командировки по участку отряда мне всякий раз приходилось отмечать у офицеров одну общую озабоченность. И подполковник Виктор Кондрашов, и его заместители, и подчиненные ему коменданты с начальниками пограничных застав с тоской в глазах говорили об одном. О том, что все усилия наших пограничников в Таджикистане, их ежедневный риск, недосыпание, их лишения сводятся на нет тем, что в любом городе, заразу, которую они уничтожают здесь тоннами, можно купить свободно. Наркоторговцы всем известны, всем известны и места распространения дурмана. Оттого подъезды домов и туалеты вузов завалены шприцами, а наркоторговцы уже в открытую приходят в школы, предлагая тинейджерам бесплатно поймать кайф.

             Получается, что российские пограничники, задерживая тоннами героин и опий, всего лишь выполняют в Таджикистане для международной наркомафии “подсобную” роль, цель которой поддерживать на теневом рынке высокий ценовой паритет. Это чтобы наркобароны и слившиеся с ними коррумпированные госструктуры могли получать от торговли “белой смертью” максимальные доходы.

             Наше (и не только наше) больное и коррумпированное государство попросту не хочет решать проблему наркомании. Хотя ее решение – это, по сути, решение одной ночи. Все дело в том, что многие сильные мира не горят желанием лишаться возможности держать свои миллионные счета в иностранных банках, строить себе роскошные виллы, раскатывать в престижных иномарках, обставляться супердорогой мебелью и выхоленными любовницами.

             Обо всем этом на границе прекрасно осведомлены, а потому бессилие властей перед надвигающейся национальной катастрофой пограничники пытаются компенсировать безупречным выполнением своего воинского долга. Служат они здесь так, как подсказывает им честь и совесть. К упомянутым выше офицерам надо добавить и тех, о ком не смог написать по причине отсутствия достаточного места в нашем издании. Описание подвигов и безупречной повседневной службы подполковников Вадима Алхутова, Виталия Абрамова, майоров Виталия Ичаловского, Андрея Куренкова, Салима Файзулобекова, Андрея Коробицина, капитанов Андрея Негрея, Заира Салимова, Евгения Анохина, Бехруза Амирбекова, старших лейтенантов Алексея Скибина, Андрея Пономарева, старших прапорщиков Дмитрия Маркина, Евгения Половнюка, прапорщика Татьяны Волощенко мы обязательно сделаем в следующих материалах.

             Как бы то ни было, но знакомство с такими людьми все же вселяет надежду, что не все еще безнадежно в нашей стране, что рано или поздно наступит момент, когда с торговцами “белой смертью” уже внутри государства, в наших городах и селах станут бороться так же решительно и эффективно, такими же жесткими способами, как это делается сегодня на неспокойных берегах Пянджа.

Капитан Виктор ЛЕТОВ (фото)
Московский – Пархар – Душанбе
Май 2002 года

             Фотографии к репортажу, сделанные и предоставленные нам В.Летовым.

             © WebMaster 2001-2003 Андрей Николаев