13 июля 1993 года пограничники заставы “Соригор”
приняли неравный бой...

Душанбе - Московский - Йол

          Нефтяной и политический кризис вокруг Ирака весьма благотворно повлиял на мировые цены на нефть. Оттого на протяжение 2002 и 2003 годов снабжение горючим российской Пограничной группы в Таджикистане находилось, быть может впервые за все последнее десятилетие, на вполне терпимом уровне. В любой отряд при желании можно добраться не только попутным автотранспортом, но и “вертушкой”. Учебные и разведывательные полеты стали регулярными, а налет часов у летчиков стал соответствовать почти всем нормам.

          Я улетел бы в Московский отряд и в этот раз, но в самый последний момент, когда группа пассажиров уже стояла на взлетке, командир авиаполка полковник Игорь Тищенко дал отбой. 

          Нашей “вертушке” перепоручили взять курс на Калай-Хумб. Туда надо срочно доставить холодильники.

          Врачи госпиталя, собиравшиеся было вылететь в отряд на диспансеризацию, были явно раздосадованы и раздражены. Трястись несколько часов в машине для них слишком утомительно. Поэтому, не сговариваясь, решили ждать следующего рейса. 

          Мне же свой выезд откладывать уже нельзя. Через месяц будет годовщина обороны 12-й заставы и надо срочно готовить материал для газеты. Добираться в Московский надо во что бы то ни стало и любым транспортом. Хоть гужевым.

          Вернувшись в Управление Погрангруппы, обратился к оперативному дежурному. Тот посмотрел на план выхода автотранспорта и обрадовал: в отряд должен сегодня возвращаться КамАЗ. 

          И через несколько часов я уже въезжал в ворота Московского погранотряда. 

          Представился заместителю начальника отряда по кадровой и воспитательной работе полковнику Владимиру Меркушину, который меня, можно сказать, прямо с порога обрадовал: завтра хотя и суббота, но на Йольскую комендатуру будет транспорт. Туда возвращаются после сборов старшины застав. О большей удаче нечего было и мечтать.

          В отрядной гостинице можно не только отлежаться с дороги, но и по-человечески помыться. Служба тыла работает здесь, как надо. Хоть и лето, а в ванной струится теплая вода. К примеру, за три года своего существования в Душанбе я ни разу не видел, чтобы из моего крана струилась теплая вода. Что говорить, даже отопление зимой не включают. Поэтому я предпочитаю свой отпуск брать на зиму. Уезжаю в Забайкалье, где, по сравнению с Душанбе, перезимовать куда как проще.

          Сбор старшин пограничных застав проводит лично начальник тыла отряда подполковник Игорь Якушев. На следующее утро, чтобы не скучать, вместе с ними выезжаю на отрядный огород.

          Участок занимает 20 гектар, но реально обрабатывается пока только десять. Перспектива начтыла освоить 15 га, а 5 га ежегодно оставлять под паром. Этот огород - одна из его главных забот.

          После упорных и не совсем удачных попыток своих, Игорь Якушев решил вести земледелие централизованно. Ведь отвлекать на заставах личный состав, который и без того загружен службой и охотой за наркокурьерами, на земледелие слишком накладно. Проще взять в аренду один участок, нанять квалифицированных дехкан и взять разом хороший урожай.

          Узнав, что с этого клочка земли начтыла намеревается прокормить весь отряд овощами, я первоначально удивился и не поверил.

          Однако расчеты и доводы Игоря Якушева действовали вполне убедительно. Ведь в Таджикистане спокойно можно снимать по два урожая в год. Поэтому свеклой, морковью, луком, капустой, помидорами и огурцами можно обеспечить себя если не на год, то на 70-80% уже точно. 

          Все уже рассчитано 12 соток лука, 30 соток свеклы, 60 соток капусты, 20 соток болгарского перца, 20 соток моркови., остальное под картошку. Картошкой, если взять два урожая, можно прокормить отряд пол-года. 

          Лето в этом году выдалось дождливое, и урожай обещает быть как никогда щедрый. Если к земле относиться трепетно, то она обязательно одарит. 

          Этот участок отдали арендатору Холмуроду Хушматову. Тот нанял, в свою очередь, из кишлака бригаду женщин, агронома, мелиоратора. Расчет с арендатором будет осенью, свою долю он получит частью урожая.

          В общем, при реальном рассмотрении и расчете, планы вполне реальные и достижимые. Пограничным отрядам давно пора не распылять свои силы по отдельным огородикам застав, а заниматься земледелием централизованно, привлекая к этому делу грамотных и испытанных специалистов. С таким подходом можно сэкономить весьма немалые финансовые средства.

          Пока старшины, стоя на краю огорода, обменивались опытом, офицеры тыла комендатуры и мотомангруппы майор Евгений Щеголев и капитан Юрий Турпин загрузили на отрядных складах имущество. После обеда тронулись на Йол.

          По соседству с Московским районом располагается Восейский район. Назван он так в честь руководителя народного восстания. Проезжая через райцентр, нельзя не остановиться, чтобы не отобедать в тени чинар перед дальней дорогой. Тем более, тыловики комендатуры Юрий и Евгений с 6 утра на погрузке, им было не до завтраков.

          Место достопримечательно тем, что рядом с дорожным кафе расположена пивоварня. Пиво подают здесь прямо из чанов. И без всякого обмана. Не то что в Душанбе, где приходится пить всякую дрянь, десятки раз разбавленную и с подмешанной разной гадостью. Выпьешь один такой бокал, настоянный на клофелине, и башку может напрочь сорвать. 

          Обедаем за столом с традиционной таджикской кухней. Шурпа, шашлык, плов, чакка, зеленый чай. Участок Йольской комендатуры голодноватый. Цены там в полтора- два раза выше, чем на равнинном участке. Поэтому попить такого пива многим из наших попутчиков, особенно холостякам, возможность выпадет разве что через многие месяцы, если не через год, когда придется ехать в отпуск. 

          Проезжая Куляб, останавливаемся у городского рынка, чтобы отовариться всем необходимым по божеским ценам. Высокогорный Шуроабадский район славится разве что высокими урожаями зерновых. Там запросто снимают по 30 центнеров пшеницы с гектара и, что удивительно, без удобрений. Если вносить удобрения, то при ветре или дожде стебли пшеницы не выдержат веса колосков и повалятся, их потом не поднять. Но это все в горах, а у Пянджа земля каменистая и мало пригодная для посевов. 

          В советский период совхозы здесь занимались выращиванием яблок и гранатов. Особенно славились здешние гранаты величиной чуть ли не с арбуз. Но с распадом социалистической экономики вся эта система развалилась. Яблоневые и гранатовые сады начали рубить на дрова, пасти в них скотину. Те, кто был пошустрее и поближе к начальству, разобрали технику по домам, и весь край пришел в запустение. Единственным хозрасчетным занятием, приносящим доход, здесь стала контрабанда из Афганистана опия. Занятие весьма опасное, но прибыльное. 

          На кулябском рынке нас начинают донимать бачи-попрошайки, плотно занявшие здесь свою биологическую нишу. 

          Завидев русских военных, подходят и взрослые, чтобы просто так поговорить, а заодно чего ни будь стрельнуть. Один из них представился Надиром. Врач. Сейчас на пенсии. Разговоры здесь, в провинции, всегда одни и те же. О том, как хорошо жилось в Советском Союзе. За 55 рублей можно было слетать в Москву, где тебя милиция даже и не заметила бы. Не то что теперь. Все народы Советского Союза “большой тюрьмы народов”, как тогда говорили западные голоса, теперь загнаны по тесным отдельным национальным камерам. Перспектив никаких. Жаль детей. Мы-то хоть видели жизнь, а им что светит?

          Мне остается только подтверждать слова этого неглупого человека. Мол, разрушить всегда проще, чем построить, убить человека гораздо легче, чем его родить, вырастить и воспитать. Провоцируя великие потрясения, всегда надо думать головой, смотреть в будущее и видеть, чем это может кончится. Узбеки и таджики думали, что их объедает Россия, Россия и Украина думала, что их объедают республики Средней Азии. Разделились и проиграли все. Теперь поедаем сами себя. 

          Разговор ведется к тому, что таджик явно хочет втереться в доверие и чего-то попросить. Такой уж тут менталитет. Когда с тобой здороваются, сразу оценивают, что с тебя можно было бы взять. 

          Терпеливо ожидаю, что он попросит на этот раз. Денег, тушенки, бензина или еще чего? Наконец, Надир просит подбросить его с семейством до Шуроабада. Ссылаюсь на то, что я в машине не старший, сам пассажир, поэтому не могу заниматься самоуправством. Слегка огорчившись из-за потраченного времени, Надир начинает искать нашего старшего машины.

          Дорога пошла в гору. За десятилетие независимости ее изрядно разбили. Осыпи, сели, промоины встречаются едва ли не через каждые сто метров. Именно по этой дороге на рассвете 13 июля шла из отряда боевая колонна, чтобы пробиться к погибавшей в неравном бою 12-й заставе. 

          Эту трассу построили сравнительно недавно, где-то в середине 80-х годов. А до этого жители Йола и других кишлаков предпочитали летать на самолете АН-2. Говорят, в то время в сутки летчики делали по 15-18 рейсов. Благо, что авиация была в почете и горючего было вдоволь. Не успей проложить эту трассу к эпохе демократических преобразований, неизвестно, как пришлось бы добираться и снабжать нашу комендатуру, наверное, не иначе, как вертолетами, как это делается теперь в Калай-Хумбе. 

          К вечеру, наконец-то, добираемся до комендатуры.

          Сама комендатура еще три года назад располагалась в Шуроабаде, но ее здания передали таджикским пограничникам, а саму комендатуру, вернее ее управление, перенесли в Йол. Здесь, помимо пограничной заставы имени героя России Сергея Смирнова, стоит, выведенная в 1989 году из Афганистана мотомангруппа. Кое-как разместились. У коменданта квартира и канцелярия до последнего момента были совмещены в одном помещении.

          Комендатурой с осени командует подполковник Александр Александрович Шаповалов. Таких офицеров на границе уже почти не осталось. Выпускник последнего выпуска Алма-Атинского погранучилища. Как и все алмаатинцы, он исходит нетерпимой праведной злостью к любым недостаткам. Без раскачки может начать любое дело, выполнять его педантично, с запланированной последовательностью. Плюс к тому отличная тактическая подготовка. То, что алмаатинцев больше уже не осталось в звене застава - комендатура, очень плохо. Пограничные войска вместе с потерей алма-атинского училища что-то безвозвратно потеряли. Флегматичные голицинцы и деловитые москвичи уже не могут компенсировать горячий порыв и энергичность алмаатинцев. Хабаровский институт пока не выработал в себе собственной неповторимой особенности. Ведь на это уходят порой многие годы и даже десятилетия.

          Александр Александрович все свое офицерское время с самого 1993 года служит в Таджикистане, с трехлетним перерывом во время обучения в академии. Почти все время на заставах. Капитанское звание получил досрочно. После академии назначили на должность секретаря коллегии Управления погранруппы. Находясь несколько месяцев на этой должности, буквально измаялся от безделья. Ведь на заставе и в штабе отряда иногда спать приходилось не более 4-5 часов, а тут всю свою недельную работу можно было сделать за один день. Не служба, а одна сплошная скука.

          Поэтому, когда командующий генерал-лейтенант Александр Маркин попросил подполковника Шаповалова поднять комендатуру, согласился с радостью. Хотя шел на должность с некоторым понижением. Этой комендатурой ему надо покомандовать год- полтора, пока не найдут достойную замену бывшему ее коменданту подполковнику Сергею Федорову, который в прошлом году поступил в академию. 

          Живая и далеко не простая работа с людьми несколько оживила подполковника Шаповалова. Дело завертелось. За год надо сделать очень многое. Главное, подобрать на заставы достойных и толковых офицеров и отрегулировать методику их работы. Никто лучше алмаатинца с этим делом не справится. 

          Зимой на участке комендатуры провели поисковую операцию, чем сильно потревожили афганских наркоконтрабандистов, залегших было в зимнюю спячку. Сейчас комендант ждет массированного наступления нового урожая опия. Еще две-три недели и банды пойдут одна за другой. Только держись. На правом фланге комендатуры, стоит 12-я застава имени 25 героев, на ее участке расположен Даштиджумский заповедник, место безлюдное, сплошные высокие горы и ущелья. Место идеальное для контрабандных караванов. По многочисленным тропам отсюда можно выйти напрямую к самому Кулябу. 

          Завтра комендант лично вывозит новую смену на пост “Бадамак”. 

          - Если есть желание, можно с нами завтра прогуляться по нашим горам. Выезд в 6 утра.

          Отдыхать иду на расположенную рядом заставу имени Сергея Смирнова. Представляюсь ее начальнику капитану Джамшеду Халифаеву. Рассказываю о цели своей командировки - собрать материал о 12-й заставе. Как и положено гостеприимному хозяину, Джамшед Давлятович предложил мне после столь утомительной дороги помыться в бане и накормил ужином. 

          Он тоже ветеран, служит в отряде с 1990 года. Начинал еще сверхсрочником, так в то время называли контрактников. Относительно моего задания говорит, что он одним из последних видел Михаила Майбороду в живых. В 1993 году Джамшед служил в роте связи. И по какому-то заданию, незадолго до нападения, заезжал на 12-ю заставу. Тогда он и увидел в последний раз лейтенанта Майбороду, который по-хозяйски сидел на крыльце. Поговорили. Начальник предложил отдохнуть, помыться в бане, но Джамшеду надо было срочно возвращаться, его уже начали вызванивать с комендатуры. Уехал. А через несколько дней застава была разгромлена моджахедами. 

          Беседую с начальником, меня осеняет мысль: собрать воспоминания живых участников тех событий. Хоть и прошло уже десять лет, но, наверное, еще есть люди в отряде, которые до сих пор здесь служат и помнят события того рокового дня. 

          Но надо идти отдыхать. Завтра рано вставать.

майор Виктор Летов
Таджикистан